Судьбы детей из России и Белоруссии, депортированных в Латвию в 1942-1944 гг.)

[harmfulgrumpy]

В материале  ув. Елены ljwanderer в Они стали латышами? Или...немцами? приведены только несколько цитат, но лучше доклад поместить полностью.

С осени 1942 года в Саласпилсский концлагерь насильно пригонялись массы женщин, стариков, детей из оккупированных областей СССР: Ленинградской, Калининской, Витебской, Латгалии. Дети от грудного возраста и до 12 лет отбирались насильно от матерей и содержались в 9 бараках из них так называемых больничных 3, для детей калек – 2 и 4 барака для здоровых детей.

Постоянный контингент детей в Саласпилсе был в течение 1943 и по 1944 год более 1 000 человек. Там шло систематическое их истребление путем...из Детские концлагеря в Латвии в 1941-1944 г.г., ч. 2 - Саласпилс

Они стали латышами? Или ... немцами? (Социальные аспекты судеб детей из России и Белоруссии, депортированных в Латвию в 1942-1944 гг.)

Доклад прочитан на международной научной конференции «Разделенная Восточная Европа: трансфер границ и населения, 1938 – 1947 гг.» (2 – 3 сентября 2010 года, Львов).

Судьбы детей, оказавшихся в Латвии в 1941 - 1944 годах - одна из неисследованных тем в современой историографии. Известно, что все еврейские дети были уничтожены вместе со своими родителями в 1941-1942 гг. Так, только в Риге было убито 8 тыс. еврейских детей [1]. Трагически складывались и судьбы детей-неевреев, оказавшихся в Латвии из пограничных с Латвией Белоруссии, Псковской и Калининской, и даже Курской и Смоленской областей. В ходе антипартизанских операций, проводившихся на этих территориях, мужчины чаще всего уничтожались, а женщины и дети депортировались в Латвию в концентрационные лагеря: Саласпислс, Резекне, Даугавпилс.

О том, как это происходило в деревни Бородулино, Дриссенского района Белоруссии, и в деревне Бушевка Себежского района Калининской области [2] рассказали очевидцы Л.В.Молоткович и А.А. Дударева: «На нашу деревню нагрянул карательный отряд, который стал поджигать наши дома. Перед этим немцы согнали стариков, больных и калек в кузню и сожгли живьем.

Трудоспособных женщин и детей пешком погнали на станцию Дрисса, погрузили в товарные вагоны... Нам дали 5 минут ... собраться, выгнали всех на пустырь, оцепили конвоиры, а сами пошли по домам... грабили наше имущество, резали скот и кур. .... на подводы погрузили вещи, а коров погнали. Деревню на заре зажгли. Нас около 200 человек вместе с детьми погнали пешком до станции Зилупе, где погрузили в вагоны. Люки вагонов закрыли наглухо, а двери на замки. По дороге в Зилупе конвоиры нас били прикладами» [3].

Учитывая, что 8 из 10 полицейских батальонов, принимавших участие в операции «Винтерцаубер» (Winterzauber – «зимнее волшебство»), проходившей 14.02 по 20.03.1943 года, были латышскими [4] , а население угоняется на территорию, которая является родиной бойцов этих батальонов, то это напоминает не cтолько карательную операцию, но и поход за рабами, каковыми и станут большинство угнанных. В ходе операции более 1000 детей были отправлены в Саласпилсский лагерь в Латвии.

Другая крупная операция «Генрих» против партизан района Себеж-Пустошка, Пустошка-Невель-Полоцк, Полоцк-Дрисса, Дрисса-Освея-Себеж проводилась с 31 октября по 9 ноября 1943 года. Против партизан действовало 7 латышских формирований [5] . В ходе очищения этих районов от населения, вновь тысячи людей среди них дети были депортированы в лагеря Латвии.

Всего же по данным ЧГК только через Саласпилс с конца 1942 г. по 1944 г. прошло около 12 тыс. детей из указанных областей в возрасте от грудных до 14-15 лет [6] .
Однако из Отношения Социального департамента от 3 ноября 1943 г. уполномоченному по размещению советских граждан в г. Резекне, отмечено, что порядковые номера регистрации детей в Саласпилском лагере были 17683 [7] , это позволяет предположить, что число детей, прошедших через лагерь было намного больше, чем отмечено ЧГК.
Дети отнимались от матерей и размещались в детских бараках, где 5-7 летние девочки ухаживали за грудными младенцами [8].

Социальный департамент, возглавляемый Оскаром Силисом, и организация "Народная помощь" пытаются устроить детей в крестьянские хозяйства в качестве батраков.
10 марта 1943 г. в газ. "Тевия" (№58) опубликовано объявление:

"Раздаются пастухи и подсобные рабочие.
Большое количество подростков из пограничных областей России охотно стало бы пастухами или подсобными рабочими в деревне.
Распределением этих подростков занялась "Народная помощь". Сельские хозяева могут подавать свои прошения о пастухах и подсобных рабочих <...>" [9]

Во двор "Народной помощи" были доставлены дети 4-12 лет и розданы сельским хозяевам. Галина Кухаренок 1933 г. рассказывает: "Меня, брата Жоржика и сестру Верочку 4-лет передали в Огре одному хозяину. Я работала в поле, убирала рожь, сено, бороновала, вставала затемно, а заканчивала работу, когда становилось темно. Верочка пасла 2-х коров, 3-х телят и 14 овец. Верочке тогда было 4 года" [10] .

Изученные документы свидетельствуют, что условия труда детей в хозяйствах были таковы, что представители Детского регистрационного пункта в Риге вынуждены были обратиться за помощью в социальный Департамент в отдел детского обеспечения. В своем обращении за № 315 от 2 октября 1943 г. они пишут: "Малолетние дети русских беженцев <...> без отдыха, с раннего утра до поздней ночи, в лохмотьях, без обуви, при очень скудном питании, часто по нескольку дней без еды, больные, без врачебной помощи, работают у хозяев на несоответствующих их возрасту работах. В своей безжалостности хозяева зашли так далеко, что бьют несчастных, которые от голода теряют трудоспособность <...>. Когда они по болезни не могут работать, им совершенно не дают еды. Они спят на кухнях на грязных полах" [11] .

В том же документе рассказано о девочке Галине Шамшура, работающей у хозяина Зариньша, владельца усадьбы Муцениеки Рем-батской волости, что Галина из-за невыносимых условий, хочет покончить жизнь самоубийством [12] .

В другом документе-заявлении в социальный департамент от хуторянки-поставщицы молока содержится просьба «об отборе детей у работающей у нее советской матери» потому что дети мешают работать. Просьба удовлетворена [13] .

К сожалению, мною не обнаружено дополнительных свидетельств об условиях жизни русских детей-батраков в крестьянских хозяйствах. Все-таки, далеко не все хозяева вели себя с детьми, так, как описано выше. Жизнь у крестьян были несравненно лучше, чем влагере. Косвенно это подтверждают свидетельства бывших пленных, например, Б. Соколова [14] , Э. Белкина [15] , Н. Лысенко [16] , работавших батраками: чтобы батрак хорошо работал, его надо кормить и хозяева это понимали. Пленные, работавшие у крестьян, быстро оправлялись от голодной лагерной жизни. И отношение к ним хозяев, в большинстве случаев было доброжелательное. Маловероятно, что к детям относились хуже, чем к взрослым пленным.

Часть сохранившейся картотеки социального Департамента "Остланд" свидетельствует, что крестьянам передано 2200 детей от 4-х летнего возраста, однако фактически до 5 тыс. детей, из которых потом около 4 тыс.были увезены в Германию [17] .

И все-таки несмотря на допускаемую мной вероятность более мягкого отношения к детям со стороны их сельских хозяев, факты жестокого обращения к детям с их стороны вынудили Социальный департамент 8 ноября 1943 г. запретить передачу детей-малюток на воспитание сельским хозяевам, так как там их будут эксплуатировать [18] .

В Риге и окрестностях создается сеть приемных и распределительных пунктов, в частности: в Доме Народной помощи ул. Гертрудас №5, Гребенщиковская старообрядческая община ул. Красту №76, Детский дом ул.Юмарас №4, детские дома-приемники в Дубулты, Булдури, Саулкрасты, Игате и Стренчи [19] . Только через Булдурский детский приемник с 1 мая 1943 г. до октября 1944 г. прошло более 500 детей от 2 до 5 лет [20] . Например, Булдурском детдоме были найдены металические номера 5692 с выдавленной фамилией Байкова Анна 1939 г.р., Шинскис Антон 1942 г.р. Сергеева Надежда 1938 г.р . [21].

Положение в детских домах было катастрофическим, детей кормили недоброкачественными продуктами о чем свидетельствут документы об отравлении и заболевании «воспитанников» Дубултского детского дома сыпным тифом [22] .

Поэтому некоторые руководители детских домов не имея возможности обеспечить своих воспитанников необходимым, нарушали распоряжение Социального Департамента, и передавали детей сельским хозяевам. Так сохранились расписки руководителей детских домов о получении денег за переданных на село детей. Зав Дубултским детским домом Бенуа, обещает отдать в пастухи Куковского Михаила 8 лет. Дети передавались за 200 рейхсмарок в год [23] .

Жизнь детей в детских домах находилась под неусыпным контролем службы безопасности. Так Директива начальника полиции безопасности и СД Латвии Неуманн и распоряжение Директора Социального департамента Силис от 8 сентября 1943 г. требует предотвратить коммунистическую деятельность в детских домах. В частности для этого Дубултский детский лагерь находится под наблюдением майора Засс [24] .

Детей-малюток в возрасте от 1 года до 5 лет передавали из лагерей в русский женский монастырь по ул. Крышьяна Барона №126. В апреле 1943 г. к монастырю подъезжали крытые машины, в которых привезли 579 детей [25] . Дети были больны и измучены, покрыты коростой, нарывами. Одеты в лохмотья. На груди каждого на веревке – кусочек картона, либо металические бирки, на которых написаны: фамилия, имя и возраст ребенка. На многих бирках только одно слово: "Unbekannter" – неизвестный.
Монахини Ольга Грабовская и Валентина Осокина свидетельствует: "Дети выглядели старичками. Они были худые, а главное в них поражало отсутствие детской веселости, болтливости и резвости. Они могли стоять целыми часами, сложив ручки, если их не посадишь, так же сложа ручки сидят тихо. Дети вообще не разговаривали в течение 2-3-х дней. После они объясняли это тем, что немцы в лагере запрещали им плакать и разговаривать под страхом расстрела" [26].

Какова судьба этих детей из монастыря? При монастыре был создан пункт распределения детей, при котором работали сотрудники Отдела Детского обеспечения Социального Департа-мента – Socialais departaments. Bernu Aizgardibas nodala. (Далее – ОДО). Судя по сохранившимся документам, большинство детей были взяты под опеку местными жителями и, возможно, впоследствии усыновлены или удочерены. Весь процесс находился под контролем "Sicherheits Polizei" – полиции безопасности. Так, 7 июля 1943 г. ОДО обращается к Ольге Яковлевой, проживающей в Риге, ул. Блаумана 26/21.

"16 апреля сего года, заключив договор №1141, Вы приняли под свою опеку и на воспитание ребенка неизвестных родителей из Советского Союза. По заданию немецкой полиции безопасности просим Вас сфотографировать упомянутого ребенка и снимок по возможности скорее передать инспектору детей.
Нач. Отдела - Андерсоне.
Инспектор детей - Г. Кинстлерс" [27].

Если оформление ребенка затягивалось, над ним висела угроза отправки обратно в лагерь. Об этом свидетельствует письмо к гражданке Юрген, взявшей ребенка, однако не успевшей оформить документы. Ей напоминают о том, что судьба ребенка может кардинально измениться. "По требованию полиции безопасности" Вам предлагается... прислать фотографию ребенка к 23 июля в монастырь Кр. Барона, 126. Если фотография не будет представлена к сроку, т. е. до 1 августа, ребенок будет отнят и переведен в Саласпилский лагерь" [28].

В другом документе говорится, что дети «родители которых истреблены, их детей-малюток считать найденышами и присваивать латышские фамилии [29] . Подчеркивается, что если фамилия и имя ребенка неизвестны, то, независимо от национальности опекуна, все неизвестные дети получают латышские имена и фамилии.

Это подтверждают листы с 13 фотографиями неизвестных детей рожденных в 1938-1942 гг. [30].

Справки ОДО от 19 мая 1943 г. №1062 и №1288 свидетельствуют, что имя, фамилия и даты рождения устанавливались произвольно. "Ребенок неизвестных родителей, эвакуированный из России, примерно 4 лет, должен получить имя и фамилию <...> Имя фамилия, год и место рождения ребенка, которого немецкая полиция безопасности привезла в Латвию из Советского Союза <...> неизвестны. <...>. Немедленно доставить ребенка в Рижский дом младенца ул. Капселю 31, где ребенку дадут имя и фамилию, определят день, месяц и год его рождения..." [31]

N.B/Kr. 1134 - Nadina Gailitis;
N.B/Kr. 1143 - Sofia Artums;
N.B/Kr.1083 - Eizens Zagers;
N.B/Kr. 1181 - Alina Zalkalns [32] .

В подобной справке № 1037 от 31 августа 1943 г. – еще 19 фамилий [33].

Дети, которых никто не взял, были распределены по детским домам Риги и окрестностей. Точное количество их неизвестно. Однако их было не менее 300. Это подтверждается тем, что при отступлении немцев из Риги в октябре 1944 г. из 1-го Рижского детского дома было увезено 160 детей, а из детского дома в Майори 133 ребенка в возрасте от 2 до 5 лет. Все они были погружены в трюм парохода, уходившего в Германию [34] .

Возможно, в Латвийских архивах обнаружатся новые документы. Однако бесспорно то, что тысячи русских и белорусских детей в 1943-1944 гг. подверглись намеренной насильственой ассимиляции в чуждой для них среде.

Вместе с тем, будем благодарны тем, кто усыновил, удочерил русских и белорусских детей, чьи родители были убиты немцами и их пособниками.

Как сложилась жизнь усыновленных, оставшихся в Латвии, и детей, увезенных в Германию, неизвестно.

Однако этично ли сегодня (спустя столько лет) касаться конкретных судеб людей, которые, вероятно, и не догадываются о своем происхождении?

Примечания

[1] Архив Яд Вашем. 0-53/20, л.12.

[2] С 1957 г. в Псковской области.

[3] Архив Яд Вашем. 0-53/20, л.2-3/

[4] А.Литвин. Латышские полицейские батальоны (шутцманшафт)в Беларуси (1941-1944 г.г.). Отчет об операции хранится в фонде Начальника СС и полиции Латвии в Государственном историческом архиве Латвии (Фонд Р-82. Оп.1. Д 4, Л. 1-28). http://www.dialogi.lv/article.php?id=2621

[5] В состав оперативной группы Еккельна наряду с прочими входили: 313-й и 316-й латышские полицейские батальоны — участок Видера; латышский полицейский полк «Рига» — группа Гахтеля; 283-й латышский полицейский батальон (719 человек в 24 опорных пунктах), силы полицейской участковой службы (600 человек в 22 населенных пунктах), 1-й латышский мотоциклетно-стрелковый взвод (1/78), 1-я рота 317-го латышского резервного батальона — охранная группа Шрёдера. Приказ (HSSPF) Еккельна о боевой готовности группы Еккельна от 25.Х.1943 г. НАРБ. Ф.4683. Оп.3. Д.1022. Л.90-92.

[6] Архив Яд Вашем. 0-53/20, л. 6.

[7] Архив Яд Вашем. JM 21223,л.770.

[8] Архив Яд Вашем. 0-53/20, л.4.

[9] Архив Яд Вашем. 0-53/20, л.10.

[10] Там же, 11.

[11] Там же.

[12] Там же.

[13] Архив Яд Вашем. JM 21223,л.772.

[14] Соколов Б.Н. В плену. СПБ,2000, с.80-114.

[15] Э. Белкин. Моя Одиссея. «Еврейский камертон». Приложение к газете «Новости недели»,01.08.2002

[16] Архив Яд Вашем. М-33/104, л.4,77-79.

[17] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.12.

[18] Архив Яд Вашем. JM/21223,л.770.

[19] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л. 9,57.

[20] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.59.

[21] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.59.

[22] Архив Яд Вашем. JM 21223,л.772.

[23] Архив Яд Вашем. JM 21223,л.771.

[24] Архив Яд Вашем. JM 21223,л.770.

[25] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.. 170.

[26] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.10.

[27] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л/ 212-213/

[28] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л. 22.

[29] Архив Яд Вашем. JM/21223,л.770.

[30] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.26-38.

[31] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.39-42.

[32] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.54.

[33] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.55.

[34] Архив Яд Вашем. 0-53/20,л.15.

Шнеер Арон - сотрудник Мемориала Яд-Вашем (Израль).

Источник: http://histudies.ru/info.php?id=3