![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
harmfulgrumpy"Славный сын латышского народа" Петр Магго, в 1919-1941 годах собственноручно расстрелявший в подвалах НКВД в Варсонофьевском переулке десять тысяч человек, умер в психбольнице от белой горячки накануне войны. Ежедневно получал пайковые поллитра и их выпивал. Упокоился в колумбарной стене Новодевичьего кладбища в Москве. На плите кто-то дописал губной помадой - "ПАЛАЧ".
Рядом справа покоится русский Анатолий Калинин, также ушедший из жизни накануне войны, причем при неясных обстоятельствах - возможно он где-то по пьянке проговорился, чем занимается. А занимался Калинин тем, что прежде чем отправить очередную партию приговоренных в подвал к Петру Магго, он отбирал подходящий "контингент" для "экспериментов" в лабораторию Майрановского, находившуюся там же на Варсонофьевском.
Оригинал взят у![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
oboguev в очень плохо палачам по ночам, если снятся палачи палачам
вспоминал поездку в Бутово, на известный расстрельный полигон. Там в ноябре 37-го были казнены наши священники, а потом ещё одиннадцать отцов из соседних с нами храмов. Досталась мне на память о поездке книга, о тех, кто погиб на Бутовском полигоне. В ней множество фотографий из расстрельных дел. Смотришь на этих людей, и насмотреться не можешь, какие глаза, какой в них ум, сегодня такие лица редко встретишь. Особенно запомнились фотографии священников и аристократов. Вот две категории людей, не терявших человеческого облика даже перед лицом смерти. Одних поддерживала вера, других удерживал долг чести.
Но больше всего меня поразили лица и судьбы палачей. Оказывается Москву и область в течение практически 30 лет «обслуживала» расстрельная команда из 12 стрелков. По приблизительным подсчётам получается, что за каждым из них, как минимум, жизни десяти тысяч человек. Легендарные личности, такие как знаменитый латыш Магго. Он наловчился убивать ещё в гражданскую. Обычно угрюмый и пьяный, он неестественно оживлялся в ночь перед «работой», по его возбуждённому виду и потиранию рук, заключённые понимали, что ночью предстоят расстрелы.
Массовые расстрелы были организованы, как хорошо отлаженный конвейер. Людей из тюрем свозили автозаками на полигон и загоняли в одиноко стоящий барак. Сначала заключённых проверяли на предмет их соответствия фотографиям в личных делах. Затем по одному выводили из барака. К каждому приговорённому тут же подходил палач и отводил человека ко рву. Убивали выстрелом из пистолета в затылок.
В день, а вернее в ночь, редко казнили меньше ста человек, а было, расстреливали и по 500, и даже больше. Интересные подробности, во время расстрела палачам выставляли ведро водки, можно было подходить и черпать сколько угодно, а рядом стояла ёмкость с одеколоном. После работы они им чуть ли не обливались, но от них всё равно несло кровью и смертью, да так, что даже встречные собаки за квартал шарахались.
В дни особо массовых расстрелов в помощь приглашались сотрудники и руководство органов. «Пострелять», как на охоту. То-то было весело. Кстати, многие из них, через какое-то время, там же получали и свою пулю.
Почти никто из постоянных палачей не дожил до старости. Кто стрелялся, кто вешался, сходили с ума, спивались. Понятное дело, работа нервная. Бывало, что сорвётся кто-нибудь, начинает дома постоянно буянить, и с соседями, неуправляемым становится, то порой и его самого, от греха подальше, под шумок укладывали на дно рва вместе с жертвами.
Генерал КГБ В. Блохин, тогда капитан, по отзывам сослуживцев, человек простой в общении, отзывчивый и всеми любимый за постоянную готовность помочь подчиненным в их бытовых затруднениях. В 36 лет поступил во второй институт, Московский архитектурный. Грамотный, интеллектуал, в отличие от остальной «бригады». Тем в личных делах даже писали рекомендации типа: «товарищ сильно нуждается хоть в каком-нибудь развитии».
В тоже время, частенько надевал на себя резиновый коричневый фартук, такие же сапоги и краги. И убивал. Хотя это не входило в его служебные обязанности. Любил людей в затылок пострелять. Прожил долгую жизнь, наверно счастливую. Вся грудь в орденах, кстати, у расстрельщиков боевых орденов, что у тех же лётчиков военных лет.
И вот вопрос, откуда у нас в столь короткий срок появилось столько палачей, людей готовых убивать, и убивать с удовольствием? Ведь в дореволюционной России порой на всю империю оставался один единственный палач, которого вынуждены были возить с места на место. Не шёл никто в палачи.
* * *
О расстрелах несовершеннолетних детей в СССР:
http://man-with-dogs.livejournal.com/566440.html
http://man-with-dogs.livejournal.com/622551.html
Рядом справа покоится русский Анатолий Калинин, также ушедший из жизни накануне войны, причем при неясных обстоятельствах - возможно он где-то по пьянке проговорился, чем занимается. А занимался Калинин тем, что прежде чем отправить очередную партию приговоренных в подвал к Петру Магго, он отбирал подходящий "контингент" для "экспериментов" в лабораторию Майрановского, находившуюся там же на Варсонофьевском.
Оригинал взят у
oboguev в очень плохо палачам по ночам, если снятся палачи палачамвспоминал поездку в Бутово, на известный расстрельный полигон. Там в ноябре 37-го были казнены наши священники, а потом ещё одиннадцать отцов из соседних с нами храмов. Досталась мне на память о поездке книга, о тех, кто погиб на Бутовском полигоне. В ней множество фотографий из расстрельных дел. Смотришь на этих людей, и насмотреться не можешь, какие глаза, какой в них ум, сегодня такие лица редко встретишь. Особенно запомнились фотографии священников и аристократов. Вот две категории людей, не терявших человеческого облика даже перед лицом смерти. Одних поддерживала вера, других удерживал долг чести.
Но больше всего меня поразили лица и судьбы палачей. Оказывается Москву и область в течение практически 30 лет «обслуживала» расстрельная команда из 12 стрелков. По приблизительным подсчётам получается, что за каждым из них, как минимум, жизни десяти тысяч человек. Легендарные личности, такие как знаменитый латыш Магго. Он наловчился убивать ещё в гражданскую. Обычно угрюмый и пьяный, он неестественно оживлялся в ночь перед «работой», по его возбуждённому виду и потиранию рук, заключённые понимали, что ночью предстоят расстрелы.
Пламенные палачи
Массовые расстрелы были организованы, как хорошо отлаженный конвейер. Людей из тюрем свозили автозаками на полигон и загоняли в одиноко стоящий барак. Сначала заключённых проверяли на предмет их соответствия фотографиям в личных делах. Затем по одному выводили из барака. К каждому приговорённому тут же подходил палач и отводил человека ко рву. Убивали выстрелом из пистолета в затылок.
В день, а вернее в ночь, редко казнили меньше ста человек, а было, расстреливали и по 500, и даже больше. Интересные подробности, во время расстрела палачам выставляли ведро водки, можно было подходить и черпать сколько угодно, а рядом стояла ёмкость с одеколоном. После работы они им чуть ли не обливались, но от них всё равно несло кровью и смертью, да так, что даже встречные собаки за квартал шарахались.
В дни особо массовых расстрелов в помощь приглашались сотрудники и руководство органов. «Пострелять», как на охоту. То-то было весело. Кстати, многие из них, через какое-то время, там же получали и свою пулю.
Почти никто из постоянных палачей не дожил до старости. Кто стрелялся, кто вешался, сходили с ума, спивались. Понятное дело, работа нервная. Бывало, что сорвётся кто-нибудь, начинает дома постоянно буянить, и с соседями, неуправляемым становится, то порой и его самого, от греха подальше, под шумок укладывали на дно рва вместе с жертвами.
Генерал КГБ В. Блохин, тогда капитан, по отзывам сослуживцев, человек простой в общении, отзывчивый и всеми любимый за постоянную готовность помочь подчиненным в их бытовых затруднениях. В 36 лет поступил во второй институт, Московский архитектурный. Грамотный, интеллектуал, в отличие от остальной «бригады». Тем в личных делах даже писали рекомендации типа: «товарищ сильно нуждается хоть в каком-нибудь развитии».
В тоже время, частенько надевал на себя резиновый коричневый фартук, такие же сапоги и краги. И убивал. Хотя это не входило в его служебные обязанности. Любил людей в затылок пострелять. Прожил долгую жизнь, наверно счастливую. Вся грудь в орденах, кстати, у расстрельщиков боевых орденов, что у тех же лётчиков военных лет.
И вот вопрос, откуда у нас в столь короткий срок появилось столько палачей, людей готовых убивать, и убивать с удовольствием? Ведь в дореволюционной России порой на всю империю оставался один единственный палач, которого вынуждены были возить с места на место. Не шёл никто в палачи.
* * *
О расстрелах несовершеннолетних детей в СССР:
http://man-with-dogs.livejournal.com/566440.html
http://man-with-dogs.livejournal.com/622551.html
